|
" Б У К В А Р Ь "
К иллюстрации "Игрища славян" мы еще вернемся. А сейчас обратимся к более поздним книгам. Созданные в период явного проникновения к нам зарубежных инструментов, они также демонстрируют смешанный состав ансамблей; уже не скажешь, что миниатюрист не видел их в жизни. Таков Букварь 1694 г. Кариона Истомина с разбросанными на его листах отдельными или слагающими ансамбль инструментами. Но и в нем не исчезает впечатление продолжающейся традиции изображать одни лишь шлемовидные гусли из числа русских инструментов в составе зарубежных. Итак, на протяжении нескольких веков наши миниатюристы согласно какому-то неизменному правилу рисовали библейские сцены с такими музыкальными инструментами, которые встречаются в византийских, а чаще в западноевропейских источниках. Можно полагать, что в период распространения : на Руси христианства вместе со священными текстами, которые толковались на славянском языке через греческие и латинские книги, из этих же книг срисовывались считавшиеся документальными, библейскими и музыкальные инструменты. Последние брались зарубежными художниками, о чем важно сейчас сказать, действительно из окружавшей их жизни - у них значительно раньше возникла проблема изобразить неведомые библейские киннор, небель и псалтирь, тимпаны, кимвалы и др. И воображение позволило, в частности, западным художникам, увидеть в ветхозаветных сценах не только современные им инструменты или иные вещи. Оно сформировало особый художественный и философский взгляд, прослеживающийся в произведениях многих поколений мастеров, который можно охарактеризовать так: в мире, во всех его краях свершились и повторяются "библейские" события; различные место и время не влияют на суть этих событий, а придают им и участвующим в них персонажам и вещам лишь новые оттенки. Вот почему с течением времен и в иллюминованных манускриптах и прочих произведениях искусства музыкальные инструменты обновляются, как обновляется внешняя канва жизни. Обновляясь, они тем не менее не разрушают смысла того или иного канонического сюжета, поскольку сохраняют в себе главное - символ музыкального инструмента. На Руси, где православная церковь не поощряла не только культовую, но и мирскую игру на инструментах, миниатюристы оказывались в особом положении относительно своих западных коллег. При иллюстрировании столь специфического сюжета, как "Давид-царь составляет Псалтирь", ортодоксами православия, так же. как и католиками, учитывалась дохристианская символика музыкальных инструментов, олицетворявших чувственное общение с богом. Ее ничем иным не заменишь. И поэтому в сложившейся на Руси ситуации служителей культа устраивало, по крайней мере, максимальное отвлечение от местных инструментов за счет давно и естественно ставшего традиционным акцента на инструментах зарубежных, чем опять-таки достигалась мнимая документальность в изображении ветхозаветного ансамбля. Что же касается шлемовидных гуслей, то причина их раздвоения на инструмент явно местный и одновременно "гармонирующий" с зарубежным и кимвалам и, трубами, олифантами, органами и многими другими может быть оправдана лишь общими для этих гуслей и западноевропейских псалтерионов истоками происхождения. Они в наш их миниатюрах рисовались как двойник современного им псалтериона. Псалтерион в том виде, в каком он изображался на Западе, ни разу не попал в наши миниатюры, а в западных источниках не нашлось места шлемовидным гуслям, что все же за обоими не мешает признать общую миссию, унаследованную от главного Давидова инструмента - псалтиря. Псалтирь в иллюстрациях нередко напоминает рамку со струнами. Мы не развиваем тему символики музыкальных инструментов, нарисованных в древнерусских миниатюрах, поскольку она обстоятельно изложена в работе Н. Ф. Фипдейзена. |
